Алексей Соколов - Терпение дьявола [litres]

Сапсан, в свое время облазивший не одну скользкую горку, прекрасно знал этот нюанс, а потому упирался прикладом чуть ниже уровня стоп, свободной правой рукой цепляясь за наиболее плотные комья земли или не очень сильно выступающие булыжники. Трогать слишком заманчиво торчащие камни он не рисковал – очень может быть, что их оставшаяся в земле часть настолько мала, что вывернется наружу от совсем несильного нажима.

Он полз медленно. В голове даже не крутились полагающиеся для таких случаев проклятия – она занималась расчетами, куда и как сделать следующий шаг, чтобы он не оказался последним. Проползя несколько метров, Сапсан все же решил посмотреть назад. Зэки отставали.

Колода, приникая, так же как и он, боком к земле, неторопливо следовал по сталкерским следам. Обрез был слишком коротким, чтобы использовать его в качестве опоры, поэтому зэк просто перекинул его за спину, освободив обе руки. Питон, видимо решив, что скорость не дороже жизни, тоже убрал автомат за спину и вообще распластался лицом к склону, продвигаясь на манер альпиниста. Способ небыстрый, зато несколько более надежный.

Залитая «ведьминым студнем» ложбина уходила влево. Пытаясь разглядеть, насколько далеко за этим поворотом простирается аномалия, Сапсан вытянул голову вперед…

Мгновение – и нога, только что поставленная на надежную кочку, предательски скользнула по мокрым травинкам. «Ведьмин студень» зашипел, обволакивая ссыпавшиеся вниз крупные комочки глины.

Что есть мочи воткнув приклад в землю, Сапсан похолодевшими пальцами другой руки вцепился в первый попавшийся окатыш – повезло, камень не шелохнулся. Перенеся вес на вторую ногу, сталкер замер в надежде, что массы его тела хватит, чтобы продавить в почве достаточно хорошее углубление.

Поняв, что опасность миновала, он перевел дух.

– Страшно? – не без ехидства спросил подползающий Колода.

– Заткнись, – ответил Сапсан негромко, так что старый вор вряд ли услышал его реплику.

Сколько же прошло времени? Пять минут, десять, двадцать? Чертово желе, чтоб тебе тут засохнуть, плесень зеленая!

Мысленно обругав булькающую внизу аномалию, он осторожно подтянул соскользнувшую ногу и плавно сделал ею новый шаг.

Через несколько метров двигаться стало проще – глина сменилась рыхлым песчаником, который хоть и осыпался, вызывая у «ведьминого студня» новые приступы шипения, но пробирающихся по нему людей держал крепко, податливо проминаясь под башмаками.

Зеленый кисель заканчивался почти сразу после поворота. Но склон здесь стал круче, и ступать пришлось с гораздо большей осторожностью. Сделав очередной вдох, Сапсан ощутил в горле вязкое першение – испарения начали проникать сквозь противогазные фильтры.

Сзади послышался громкий шорох. Стараясь не делать резких движений, сталкер обернулся и увидел, как Колода, прижавшись к земле настолько, насколько позволял распухший из-за фуфайки комбинезон, медленно сползает вниз, безуспешно пытаясь зацепиться за какой-нибудь уступ.

Времени на размышления практически не было. Просто протянуть Колоде руку – значит отправиться следом за ним в колышущуюся под ногами светящуюся субстанцию.

Помогая себе прикладом автомата, Сапсан пополз обратно, одновременно взбираясь вверх по склону с таким расчетом, чтобы, добравшись до Колоды, оказаться над ним примерно на метр. Если старик сорвется, то количество нуклидов, осевших на одежде, не будет иметь никакого значения. Так же, как весь пройденный и оставшийся путь.

Опасаясь, что Колода инстинктивно может схватить его за ногу, сталкер для подстраховки поднялся еще чуть выше и неожиданно нащупал крупный камень с удобной выемкой. Схватившись за него, он протянул зэку «Абакан» и пропыхтел:

– Держи!

Обеими руками старый вор судорожно ухватился за приклад и, окончательно лишившись минимальной опоры, повис на Сапсане. Из-под противогаза Колоды донеслись хрюкающие звуки, но сталкер не стал вникать в их наверняка матерный смысл. Он что есть мочи держался одной рукой за камень, а другой за дульный тормоз-компенсатор, одновременно благословляя его изобретателя и надеясь, что ноги старика найдут, наконец, подходящий выступ…

В тот момент, когда пальцы сталкера начали предательски подрагивать, на них опустилась широкая ладонь подоспевшего Питона. Сграбастав ствол, спортсмен начал медленно подтягивать его наверх.

Через несколько секунд они втроем, облапив камень, лежали на откосе, переводя дух.

– А говорил, что бросишь, – не поворачивая головы, прогудел из-под противогаза Колода.

– В следующий раз точно брошу, – ответил Сапсан, тяжело дыша. – Если бы не Питон, шипели бы сейчас твои пятки.

– Не простые у меня пятки, Игорек, – внес поправку старый зэк. – Рыжие, как ты помнишь, и блестящие. Да, Питон? Очень ты в елку подрулил, моего дядьку Кондрата отогнал. Должок за мной.

– К доле прибавишь, – быстро отозвался Питон.

– Давайте выбираться, пока светиться не начали. – Сапсан уже с трудом сдерживал кашель. – Бухгалтерию свою потом подобьете.

Он оценивающе посмотрел на короткий промежуток, отделявший их от чистого места. Возвращаться вниз на прежний уровень не было никакого желания. Радиации все равно нахватались, так что минутой больше, минутой меньше – разницы уже никакой. Зато наверху спокойнее и от ядовитых испарений подальше.

Достигнув места, где под склоном не было видно даже тонкой пленки аномалии, все трое как по команде съехали вниз. Почувствовав под ногами твердую почву, Сапсан, будто желая убедиться в этом факте, топнул ногой и тут же раскашлялся – дали знать о себе пары «ведьминого студня». Приступ почти сразу перешел в рвотные спазмы и, опасаясь, что через мгновение содержимое желудка исторгнется в противогаз, сталкер чуть приподнял его резиновый край.

Тошнота резко отступила, но вдоволь наслаждаться хлынувшей в лицо долгожданной свежестью было слишком безрассудно. Борясь с утихающим кашлем, Сапсан краем глаза заметил, что Питон, перегнувшись пополам, собирается вовсе стащить с головы противогаз.

– Стой! – окликнул он спортсмена. – Чуть отогни и, как закончишь перхать, сразу закрывай обратно.

Убедившись, что Питон послушался его совета, Сапсан посмотрел на Колоду, спокойно взиравшего на их мучения. Действительно странно. Ведь и во время пробежки зэк даже ни разу не запыхался, а это при его-то любви к курению…

Догадка возникла неожиданно. Так вот ты какой, цветочек аленький, неизвестный артефакт! Нет, теперь тебя никому отдавать нельзя.

Не дожидаясь, пока спортсмен прочистит горло и обратит внимание на странную живучесть старого вора, еще прошлой ночью чуть не скопытившегося от банальной простуды, Сапсан быстро подошел к Колоде и негромко, но отчетливо сказал: